Средний возраст пациентов составил 72,5 года (стандартное отклонение [СО]=4,1), 706 (38,8%) участников были мужчинами. У 88% участников были обнаружены рПВР 1 или 2 степени на уровне БГ, у 24 (1,3%) пациентов в этой же области выявили наличие рПРВ 4 степени. В БВ у 77% лиц обнаружили рПВР 1 или 2 степени и у 94 лиц (5,2%) – 4 степени.

Факторы риска, ассоциированные с выраженностью рпвр

Приблизительное распределение потенциальных факторов риска в соответствии со степенью рПВР и их связь с количеством рПВР на уровне БГ и в БВ представлены в таблицах 2 и 3 соответственно. При увеличении среднего возраста возрастала распространенность рПВР в обеих исследуемых областях мозга; каждое увеличение возраста на 1 СО было ассоциировано с более высокой вероятностью обнаружения высокой степени рПВР, в частности, 4 степени (вероятность для рПВР 4 степени на уровне БГ: ОШ=2,1; 95% ДИ от 1,4 до 3,2; в БВ: ОШ=1,5; 95% ДИ от 1,2 до 1,9) по сравнению с 1 степенью. Гендерные различия не были связаны с количеством рПВР в БВ (р=0,53), но у мужчин была выше вероятность обнаружения бoльшего количества рПВР на уровне БГ, в частности, 4 степени (ОШ=6,0, 95% ДИ от 1,8 до 19,8).
Доля пациентов с АГ увеличивалась параллельно росту степени рПВР по сравнению с пациентами, имеющими нормальное артериальное давление, у лиц с АГ была выше вероятность обнаружения рПВР высокой степени, как на уровне БГ (р=0,02), так и в БВ (р=0,048). Также удалось выявить связь между использованием гипотензивных препаратов и количеством рПВР независимо от их локализации, хотя вероятность наличия рПВР 4 степени была в два раза выше на уровне БГ (ОШ=3,5, 95% ДИ от 1,4 до 8,7; таблица 3), чем в БВ (ОШ=1,7, 95% ДИ от 1,1 до 2,7). Когда наличие АГ и использование гипотензивных препаратов рассмотрели в качестве отдельных переменных и ввели в ту же регрессионную модель, то по результатам обнаружили, что только использование гипотензивных препаратов оказалось связано с количеством рПВР как на уровне БГ (р=0,0001), так и в БВ (р=0,03). Мы также отметили, что гиперхолестеринемия было обратно пропорционально связана со степенью рПВР в БВ (р=0,04), но не выявили значимой связи со степенью рПВР на уровне БГ (р=0,68). Наконец, между количеством рПВР и статусом курения, наличием сахарного диабета, ИБС в анамнезе, генотипом АРОЕ связи не обнаружили.

Взаимосвязь между количеством рпвр и другими мр-маркерами

Средний (СО) общий объем ГБВ составил 5,5 (5,0) см3, из которых 4,0 (4,2) см3 приходилось на перивентрикулярную область и 1,5 (1,3) см3 на глубокие отделы мозга. Средняя фракция вещества мозга (СО) составила 0,72 (0,03). Наличие лакунарных инфарктов обнаружили у 121 (6,8%) участника исследования. При повышении степени рПВР средний объем ГБВ значительно увеличивался. Каждое увеличение объема ГБВ на 1 СО сопровождалось 2–3-кратным повышением вероятности наличия рПВР 2, 3 или 4 степени (по сравнению с 1 степенью) на уровне БГ по сравнению с БВ (например, вероятность наличия рПВР 4 степени на уровне БГ: ОШ=3,2, 95% ДИ от 2,5 до 4,1; в БВ: ОШ=1,2; 95% ДИ от 1,0 до 1,4). По результатам анализа типов ГБВ мы обнаружили, что большой объем глубоко расположеных зон ГБВ был связан с более высокими степенями рПВР независимо от локализации, в то время как объем перивентрикулярно расположенных очагов ГБВ был связан только со степенью рПВР на уровне БГ (р<0,0001).
Высокая степень рПВР была также связана с более высокой частотой обнаружения лакунарных инфарктов. По сравнению с лицами без лакунарных инфарктов при наличии, по крайней мере, одного лакунарного инфаркта вероятность обнаружения рПВР высокой степени возрастала. Эти риски были в 2–5 раз выше для локализации поражений на уровне БГ, чем в БВ. Наконец, глобальная атрофия мозга, определенная по показателю фракции вещества мозга (соотношение объема мозга к общему внутричерепному объему) не была связана со степенью рПВР.
Анализ чувствительности также выполнили по результатам обследования пациентов, сообщивших о наличии инсульта в анамнезе (n=43). Результаты не изменились и были идентичны тем, которые были представлены в работе (данные не приведены).

Результаты данного исследования, проведенного в большой выборке из общей популяции, состоящей из 1818 пожилых людей, продемонстрировали, что количество рПВР четко коррелирует с возрастом и наличием АГ. Связь с АГ оказалась достоверной для рПВР в БВ и в области БГ, хотя была сильнее для локализации на уровне БГ. Мы также обнаружили, что количество рПВР было связано с объемом ГБВ и наличием лакунарных инфарктов, главным образом развивающихся в результате структурных изменений мелких церебральных перфорирующих артерий. Однако не удалось обнаружить связи между количеством рПВР и атрофией мозга.
Связь между наличием АГ или применением гипотензивных препаратов и количеством рПВР соответствует данным патологоанатомических исследований и свидетельствует о высокой распространенности рПВР в головном мозге пациентов с АГ. Этот результат, однако, отличается от данных МРТ-исследования с участием 816 амбулаторных пациентов, согласно которым после внесения поправок на возраст, пол и наличие деменции не удалось обнаружить достоверной связи между наличием АГ и количеством рПВР. Это расхождение может быть связано с различием в методе оценки, использованном в настоящем исследовании, поскольку в окончательном анализе учитывали только рПВР диаметром более 2 мм. При таком выборе критериев глобальное бремя рПВР можно оценить неадекватно, поскольку диаметр большинства из них составляет менее 2 мм.
Поразительное различие обнаружили при анализе количества рПВР в области БГ: у мужчин риск обнаружения рПВР 4 степени был в 6 раз выше, чем у женщин. До настоящего времени не было данных о таком различии в зависимости от пола и его трудно объяснить. Выявили слабую, но достоверную обратную пропорциональную связь между гиперхолестеринемией и числом рПВР. Интересно, что удалось обнаружить защитный эффект гиперхолестеринемии в отношении частоты развития микрокровоизлияний – другого МР-маркера болезни мелких сосудов. Была выдвинута гипотеза, что холестерин может модулировать связанные с возрастом и наличием АГ ультраструктурные изменения в микроциркуляторном русле, но это предположение необходимо проверить.
Результаты ранее проведенных патологоанатомических исследований позволили предположить, что периваскулярные пространства расширяются параллельно с уменьшением объема головного мозга. Наши данные не подтверждают этой гипотезы, поскольку нам не удалось обнаружить связи между степенью рПВР и фракцией вещества мозга.
Связь между количеством рПВР, наличием лакунарных инфарктов и объемом ГБВ позволяет предположить, что появление рПВР может быть, по крайней мере, отчасти следствием поражения мелких сосудов. Эти данные согласуются с данными патологоанатомических исследований, а также с результатами МРТ-исследования пациентов с инсультом. Можно предположить, что ультраструктурные изменения, наблюдаемые в стенке перфорирующих артерий головного мозга, обусловливающие увеличение числа субкортикальных ишемических поражений, могут также способствовать расширению периваскулярных пространств. В этот процесс могут быть вовлечены различные механизмы. Повышенная проницаемость стенки мелких сосудов ассоциирована с изменениями эндотелиальных клеток микроциркуляторного русла и их плотных соединений. Кроме того, структурные изменения в стенках микрососудов могут также затруднять наружный дренаж интерстициальной жидкости вдоль базальных мембран, происходящий, по всей вероятности, благодаря пульсации артерий.
Влияние возраста и АГ на количество рПВР, по всей видимости, сильнее для локализации поражений в области БГ, чем в БВ. Аналогичным образом связь между количеством рПВР и объемом ГБВ или наличием лакунарных инфарктов также, по всей видимости, сильнее для локализации в области БГ, чем в БВ. Эти результаты соответствуют данным, полученным у пациентов с лакунарным инсультом. Такое различие не является неожиданностью, т. к. количество рПВР в обеих областях совершенно не сопоставимо. Действительно, хотя методы оценки несколько отличаются, только у 23% (22 из 94) лиц с рПВР 4 степени в БВ обнаружили рПВР 3 или 4 степени в области БГ и у 42% (10 из 24) лиц с рПВР 4 степени в области БГ также обнаружили рПВР 3 или 4 степени в БВ (данные не приведены). Эти данные позволяют предположить, что, несмотря на то что некоторые основные факторы риска являются общими, механизмы, лежащие в основе развития рПВР в различных областях мозга, могут отличаться. Аналогичные различия в локализации по степени тяжести уже были описаны при различных патологических процессах, таких как фиброгиалиноз, липогиалиноз или отложение амилоида в сосудах микроциркуляторного русла в процессе старения. Эти различные патологические процессы могут привести к существенным различиям в проницаемости сосудистой стенки, последующем расширении пространств Вирхова-Робина и, как следствие, поражению собственно вещества мозга. Тот факт, что количество рПВР в области БГ связано с объемами перивентрикулярных и глубинных зон ГБВ, а количество рПВР в БВ связано только с объемом глубинных зон ГБВ, может объяснить различия в локализации основных патологических процессов. Связь между распределением количества рПВР по локализации и основными патологическими изменениями в микроциркуляторном русле, очевидно, заслуживает большего внимания и проведения дальнейших исследований.
К сильным сторонам данного исследования относятся популяционный дизайн и большое число пожилых участников. Мы использовали МРТ с высоким разрешением, малый размер воксела и мультипланарное переформатирование для проведения достоверного анализа числа рПВР. К потенциальным ограничениям относятся возможная недооценка количества мелких ишемических поражений, не всегда образующих полости, и полуколичественный анализ рПВР. Для определения степени распространенности рПВР использовали практичный метод, основанный на изучении срезов, содержащих наибольшее количество рПВР. Решение о его применении приняли после того, как по результатам первоначальной оценки нескольких десятков изображений подтвердили, что визуальный подсчет каждого рПВР был невыполним. В настоящем исследовании каждый из 124 аксиальных срезов тщательно изучили перед подсчетом числа рПВР в срезах, содержащих наибольшее их количество, а у лиц с небольшим числом рПВР в БВ встречаемость рПВР оценили на всех срезах.
Поскольку в исследовании использовали МРТ с миллиметровым разрешением в 3D, необходимо проведение дальнейших исследований по сравнению эффективности 3D и 2D МРТ в отношении выявления и оценки числа рПВР, что необходимо для определения генерализуемости полученных результатов на анализ изображений, полученных с помощью обычной 2D МРТ. По нашему мнению, в связи с тем, что рПВР, как правило, имеют небольшие размеры и типичную форму, для обнаружения и дифференцирования рПВР от других повреждений, действительно, необходимо применение техники с высоким разрешением и использование мультипланарных (или 3D) реконструкций.

В заключение, результаты данного исследования четко указывают на то, что у пожилых людей степень рПВР увеличивается с возрастом, при наличии АГ и других МР-маркеров болезни мелких сосудов, таких как поражение БВ и наличие лакунарных инфарктов. Полученные данные свидетельствуют о том, что число рПВР само по себе нужно рассматривать в качестве МР-маркера болезни мелких сосудов головного мозга в пожилом возрасте, а прогностическое и клиническое значение рПВР заслуживает дальнейшего изучения.